ooo
Драко стоял возле своего дома, нервничая и чувствуя себя нелепо из-за этого. Когда он вошел в дом, то понял, что увидит Гермиону впервые с тех пор, как прочитал ее письмо.
Он не был уверен, чего он хочет дальше. Хотел ли он, чтобы все было так же, как было раньше? Или по-другому? И если да, то как это должно быть по-другому? Он знал о грозящей ему опасности и о том, как легко он может в нее попасть. Он не хотел перемен, несмотря на то, что какая-то часть его хотела. Его разум отказывался это делать, и так оно и было. Его разум был намного сильнее, чем его плохо работающее сердце.
И все же — что бы он сказал ей? Должен ли он упомянуть о письме? Попытаться поблагодарить ее словами или как-то иначе? Должен ли он проигнорировать это и подождать, пока она определит их новый курс?
Он покачал головой и, не успев больше об этом подумать, открыл дверь. Войдя, он почувствовал запах еды и услышал, как Гарри и Гермиона смеются и разговаривают на кухне.
Драко улыбнулся про себя, отнес сумку в свою комнату и прошел на кухню. Гермиона подняла голову, когда заметила движение, и улыбнулась ему, еще один момент только для него. Это вызвало громкий сигнал тревоги в его голове.
— Смотрите, кто наконец-то решил появиться, — весело сказала она.
Гарри повернулся, чтобы посмотреть на него.
— Да, Малфой, я ждал тебя несколько дней назад.
Драко присоединился к ним за столом.
— Я знаю. Я просто слишком наслаждался жизнью, чтобы возвращаться сюда.
— И что это у тебя на коже? — с усмешкой спросил Гарри.
Драко нахмурился и посмотрел на свои руки.
— Что ты имеешь в виду?
— Все это — цветное.
Гермиона хихикнула, Драко закатил глаза.
— Держу пари, дамы не оставят тебя в покое, — пошутил Гарри. Он наслаждался возможностью заставить, казалось бы, невозмутимого парня поежиться, и он знал, куда Драко ездил на каникулы.
Сердце Гермионы екнуло, и она почувствовала легкий укол ревности.
— Самое время тебе немного подрумяниться, а то ты действительно начал выглядеть нездоровым, — продолжил Гарри.
Драко стиснул зубы.
— Неважно, Поттер. Это ненадолго. Так никогда не бывает. Через несколько дней я приду в норму.
— Жаль, — сказал Гарри. — Обычно ты такой бледный, что почти посинел.
— Нет, — с легкой улыбкой ответил Драко. Он хлопнул Гарри по руке, но не слишком сильно, чтобы не ужалить.
— Как прошло твое Рождество? — спросила Гермиона.
— Вообще-то замечательно, — сказал он, словно удивленный. Он не смог сдержать улыбку при воспоминании об этом, но ему все равно было немного больно думать, что там, где был он, должна была быть она. — А твое?
— Идеально, — сказала она, — за исключением того, что Гарри там почти не было. — Гермиона продолжала улыбаться Драко, что усиливало тревогу в его голове. Он понял, что она слишком фамильярна. Так не пойдет. Сработали защитные механизмы, и он почувствовал, что мысленно отступает в безопасное место, где она была там, а он — здесь, и между ними образовалась широкая пропасть.
Чувствуя, как стены начинают смыкаться вокруг него, Драко встал.
— Поттер, мы уходим завтра.
Улыбка Гермионы угасла.
— Так скоро? — тихо спросила она.
— Я знаю, — сказал Гарри. — Но я не был уверен, так как ты еще не вернулся.
— Ну вот он я. Ты готов? Все готово?
— Конечно.
— Ладно. Тогда увидимся завтра, — сказал Драко и направился в свою комнату, бросив на Гермиону лишь беглый взгляд.
Он лежал в постели, уставившись в потолок, и думал о Гермионе. Было бы так легко влюбиться в нее. Он уже начал ее очень уважать и обнаружил, что ему искренне нравится находиться рядом с ней. Ее находчивость и приятные манеры действовали успокаивающе и вызывали привыкание. Но она все еще не знала его, и он был уверен, что как только она узнает, то возненавидит его. Снова. А она бы не стала? Он понял, что даже сам толком не знает. Два года назад его жизнь изменилась, хотя об этом знали только два человека.
Джин как-то сказала ему, что характер — это то, кто ты есть, когда никто не смотрит. Очевидно, это сказал какой-то умный маггл. Так кем же он был? Когда никто не смотрел, каким человеком он был? Он вспомнил детство. С самого детства он был хулиганом, лжецом, подхалимом и плутовкой, помимо всего прочего. После той ночи, когда должны были быть убиты родители Гермионы, он проводил все время в одиночестве, присматривая за ней, убеждаясь, что она в безопасности, каждый божий день. Когда никто не наблюдал за ним, он наблюдал за ней. Это делало его хорошим человеком? Он знал, что это не так. Он знал, что никогда не станет по-настоящему хорошим человеком. Но то, что он хотел быть рядом, свидетельствовало о том, как далеко он зашел.
За это время он старался не привязываться к ней, но ему понравилось, как она прикусывала губу, когда сосредотачивалась, и как рассеянно накручивала волосы на пальцы во время чтения. То, как она иногда шла на работу пешком, невзирая на опасности, напоминало ей о том, что вокруг нее творится в другом мире. Он знал ее любимые магазины, кафе и книги. Он знал, что, когда она была счастлива, она практически бежала вприпрыжку, куда бы ни пошла, и что по дороге домой с работы она останавливалась в Косом переулке, чтобы купить конфету в кондитерской. Когда она была расстроена, она разговаривала с Гарри — о, как он иногда завидовал ему! — и старалась вести себя так, как будто ничего не случилось, но он знал. Она заходила в «Фортескью» и заказывала двойную порцию шоколада, затем шла к себе домой, смотрела маггловский фильм «Неспящие в Сиэтле», плакала и засыпала на диване.
Он знал, что такие дни случались чаще, чем счастливые. Он терпеть не мог, когда она расстраивалась, но ему нравилось смотреть, как она плачет в одних и тех же эпизодах фильма. Он мог бы точно определить время. И она всегда оставляла кусочек-другой своего мороженого таять, потому что была так увлечена этой историей.
Когда, согласно его плану, пришло время по-настоящему побыть с ней, он занервничал. Нервничал больше, чем когда-либо в своей жизни, потому что знал ее и знал самого себя. Это было бы слишком просто. Наблюдая за Гермионой, он влюбился в ее спокойную силу, но не позволил себе по-настоящему влюбиться в нее. Это могло разрушить его планы, а кроме того, что он мог ей предложить? Пустая оболочка, а не цельный человек, способный любить ее так, как она того заслуживала. Поэтому он держался от нее на расстоянии, даже когда казалось, что она хочет немного сблизиться. Но он проверял ее каждую ночь и не мог уснуть, пока не убедился, что она спит.
Если бы она узнала, что он наблюдал за ней в течение этих полутора лет, он знал, что она разозлилась бы и, вероятно, слегка испугалась. Она назвала бы его преследователем или еще хуже, и он знал, что именно так это и выглядит. Но это было совсем не так. Он выполнял обещание. И если бы она позволила ему объяснить ей, почему, тогда, может быть, она бы поняла. Может быть, она бы простила его. Снова.
Драко услышал, как захлопнулась дверь в комнату Гарри, и пошел проверить, как там Гермиона. Она снова заснула на улице, и он перенес ее на большие качели и начал укутывать.
Однако этой ночью она пошевелилась. Она потянулась и коснулась его руки. Знакомый прилив энергии захлестнул его, и он посмотрел на нее. Она сладко улыбалась ему сквозь полуприкрытые веки.
— Спи, — сказал он, отводя от нее взгляд и заканчивая укрывать ее одеялом.
— Спасибо, — сонно сказала она и зевнула. — И не волнуйся, я никогда никому не расскажу, каким ты можешь быть милым, — он усмехнулся и посмотрел на нее. Она снова заснула. Он наблюдал за ней всего несколько минут. Он никогда не делал этого раньше и чувствовал себя почти виноватым, делая это сейчас. Но следы ее улыбки остались, и она выглядела красивой. Его сердце сжалось, и, когда он подумал об этом, он быстро покинул крыльцо.
В его черно-сером мире она была светом. Она придавала цвет самым странным вещам в его жизни. А она и понятия не имела об этом. Ее родители были правы — забота о ком-то другом придавала смысл жизни.
ooo
Проснувшись на следующее утро, Гермиона поняла, что они ушли. Она вздохнула и села. Как только холодный зимний воздух коснулся ее кожи, она плотнее закуталась в мантию Драко. Она защищала от ветра и холода, позволяя ей продолжать наблюдать за просыпающимся миром. Прекрасным.
Она слегка запаниковала, вспомнив, что они не сказали ей, когда вернутся. Она знала, что это займет не менее трех дней. После этого она начнет беспокоиться, перестанет нормально спать и питаться.
Мысли Гермионы обратились к Драко и, как ни странно, к его загару. Кто знает, со сколькими девушками он познакомился в Новой Зеландии? Перестань ревновать, — отругала она себя. — Это же Малфой! Но она не могла перестать думать о нем в то утро, когда его волосы упали на глаза. Она вздрогнула, несмотря на то, что было тепло. В то утро он был невероятно очарователен. Она громко рассмеялась, пораженная ходом своих мыслей. Подумай об этих девушках, сказала она себе. Думать о них было лучше, чем о морщинках, которые пересекли его лицо после сна этим утром.
Почему я думаю о том, чтобы поцеловать его? Простонала она. Но она не могла отрицать, что начинает испытывать к нему чувства, как бы сильно ей этого не хотелось. Не то чтобы она часто с ним виделась или разговаривала. Но были и другие мелочи — например, вчерашний вечер. Ей было интересно, как часто он навещал ее. Он мыл посуду каждый раз, когда она готовила. Были мантии, которые он ей дарил, и его исключительная заботливость. Это отличалось от братской защиты, которую она чувствовала со стороны Гарри и Рона. Она не могла сказать, чем это отличалось, просто так было. Гарри и Рон прошли бы сквозь огонь, чтобы уберечь ее, и сделали бы все, что угодно. И она знала, что Драко сделал бы то же самое, только по-другому. Может быть, он не стал бы проходить через огонь, может быть, он бы его потушил.
И всего раз или два она ловила на себе его взгляд, который заставлял ее краснеть, ей хотелось кричать, петь, прыгать и плакать одновременно. Но что все это значило?
В конце концов, все, казалось, вернулось к тому, что он сделал. Он убил ее родителей. Хотя она простила его и почувствовала, что с ее сердца свалился огромный груз, они все еще находились по разные стороны черты, которую, она была уверена, он никогда не сможет переступить. Он действительно изменился? Она знала, что изменился. У маленькой коричневой птички когда-то было сломано крыло, только теперь оно не сломалось. Но было ли этого достаточно?
ooo
Гарри и Драко вернулись через четыре дня. Во время их отсутствия Гермиона занялась изучением целительства, но она занималась этим уже больше месяца, и, хотя она практиковалась как могла, без кого-либо, кто мог бы по-настоящему лечить, она не могла продвинуться или улучшить свои навыки. Она решила, что одного изучения целительства по книгам недостаточно. Она составила план, как исправить недостаток практики, и собиралась осуществить его в следующий раз, когда двое мужчин уйдут.
На следующий день после того, как они снова уехали, не прошло и суток после их возвращения, как Гермиона использовала созданное ею зелье, чтобы покрасить свои волосы в платиновый цвет, как у Драко, и сделать глаза зелеными, как у Гарри. Она чувствовала себя виноватой из-за того, что нарушила данное Драко слово, но объяснила это несколькими причинами.
Он попросил ее научиться целительству, но не уточнил, как именно. Святое Мунго, как правило, было безопасным местом для посещения, и она не была бы похожа на саму себя, что уменьшало бы ее шансы привлечь к себе внимание. Гермиона также очень тщательно подходила ко всей своей работе. Ее план был просто частью тщательности.
Она знала, что Драко придет в ярость, даже если она представит все свои хорошо продуманные аргументы, но ее уверенность в том, что ей нужно практиковаться в больнице Святого Мунго, перевесила ее опасения разозлить его. В конце концов, однажды она, возможно, спасет его жизнь. А разве не этого он хотел?
— Помочь вам, мисс? — спросила крупная женщина за стойкой. Она отложила свой номер «Ведьминого еженедельника».
— Да. Меня зовут Сара Гордон. С сегодняшнего дня я помогаю целителям, — Гермиона решила притвориться, что только что окончила Хогвартс, но взяла несколько дополнительных уроков, чтобы подготовиться к поступлению в школу целительства. Сара Гордон была амбициозной, Сво бодный м ир ра нобэ умной и решительной ведьмой, и Гермионе не нужно было проявлять эти качества. Сара также была увлечена учебой, особенно обучением целительству, хотя и была немного застенчивой.
Гермиона попросила отгул во «Флориш и Блоттс», сказав, что ей нужно время, чтобы подготовиться к важному тесту. Они согласились.
Женщина нахмурилась.
— Вы уверены, что именно сегодня?
Гермиона прикусила губу и нахмурилась.
— Эм, да, я получила сову по этому поводу на прошлой неделе. Целитель Уоттс написал мне.
— Позвольте мне вызвать его на пейджер.
Через несколько минут целитель, с которым Гермиона наугад связалась, появился на стойке регистрации. Он был приятен на вид и тепло улыбнулся ей, протягивая руку.
— Мисс Гордон, приятно познакомиться с вами, — сказал он на густом австралийском наречии.