ооо
Драко Малфой рассмеялся. Он должен был рассмеяться. Если бы он этого не сделал, он был уверен, что сошел бы с ума. Он сидел в камере Азкабана, одной из самых тщательно охраняемых. Пара охранников слегка поколотили его, и его отказ признать, что его избили, только разозлил их и заставил ударить сильнее. Он привык к гораздо худшему.
Теперь он зажимал кровоточащий нос и пытался дышать без боли — еще одно или два сломанных ребра — отлично. И он не думал, что они пришлют кого-нибудь, чтобы вылечить их. С какой стати? На следующий день в полдень у него был запланирован «Поцелуй дементора». Зачем тратить их магию впустую?
Он услышал это предложение менее десяти минут назад. И рассмеялся. Потому что, если бы он этого не сделал, то сошел бы с ума.
Через десять минут после того, как он узнал о своей судьбе, он решил, что все не так уж плохо. Он потеряет свою душу, но тогда он ничего не почувствует, станет никем. Он, по сути, будет мертв. Он больше не будет Драко Малфоем. Он подумал, что это может быть немного больно — потерять душу, но потом решил, что будет немного больнее потерять и жизнь. Так что для него оба варианта были равнозначны. Он решил, что Поцелуй был страшнее для тех, кто остался позади, кому, возможно, был небезразличен тот, кто его получил, чем для самого человека. Смерть была окончательной. Быть бездушным зомби было ужасно. Для других, конечно, но не для зомби.
В конце концов, что его по-настоящему разозлило, так это то, что ему наконец-то стало не все равно. Он наконец-то понял, в чем смысл жизни. Он действительно хотел продолжать дышать и заботиться о дыхании. Он принял жизнь, хорошую и плохую, и с нетерпением ждал поездки. Драко снова рассмеялся над этой иронией.
Почему он не предвидел этого? Рассматривал такую возможность? Он должен был предвидеть, но ему и в голову не приходило, что Гарри не сможет поручиться за него, дать согласие ответственным лицам на то, чтобы они что-то сделали, на что угодно. Вместо этого Гарри лежал в больнице без сознания, а до смерти Драко оставалось меньше шестнадцати часов. Гарри не пришел в себя вовремя.
Он подумал о Гермионе. Его сердце болезненно сжалось, когда он понял, что больше никогда ее не увидит. Он обещал, и теперь ему придется нарушить свое слово. Все, что ему нужно было сказать ей, что-то сказать, никогда не будет сказано. Гарри не мог сказать ей — клятва убила бы его раньше, чем он успел бы произнести два предложения. И его завещание не было бы открыто, пока он не умрет, пока его сердце не перестанет биться.
Он огляделся в своей камере, чтобы посмотреть, есть ли что-нибудь, что он мог бы использовать, чтобы покончить с собой, чтобы, по крайней мере, сдержать это обещание.
Но они не захотели бы дать ему выход. Он заслужил ужасы, ожидающие его, и они были бы уверены, что он получил по заслугам.
Мысли о Гермионе навевали на него грусть, такую грусть, что он думал, что умрет от этого. Она пробудила в нем желание жить, дала ему то, ради чего стоит жить. Он влюбился в нее. Настоящей любовью, которая означает, что ты скорее умрешь, чем увидишь, как причиняют боль твоему любимому. Даже если он никогда больше не увидит ее, он будет думать о ней каждый день до конца своей жизни.
Когда он был в Азкабане раньше, он сказал ей, что она обязана ему жизнью, хотя на самом деле он был обязан ей своей жизнью. Драко лег на твердый металлический матрас и подтянул колени к груди. Он боролся с желанием закричать от несправедливости или разрыдаться от досады. Его упрямая гордость не позволяла ему плакать или вопить. Поэтому вместо этого он остался лежать, свернувшись калачиком на тюфяке, злой, расстроенный, печальный и во второй раз в своей жизни потерянный.
Должно быть, он погрузился в беспокойный сон, потому что вдруг кто-то пнул его ногой.
— Вставай, червяк.
Он застонал от боли в груди и свирепо посмотрел на обидчика.
— Отвали, — пробормотал он.
Охранник ухмыльнулся и пихнул его локтем в живот. Драко резко вдохнул, но не вскрикнул.
— Вставай, мелкий пожиратель смерти, — он схватил Драко за ворот тюремной рубашки и рывком поставил его на ноги. Драко нахмурился еще сильнее. — Хочешь еще получить синяк под глазом, личинка?
— У тебя нет леденцов, чтобы красть их у маленьких детей? — Драко сплюнул.
Охранник снова ухмыльнулся.
— Каждый раз, когда ты открываешь рот, ты даешь мне разрешение ударить тебя снова, червяк, — последнее слово он подкрепил еще одним ударом по носу Драко, который еще больше сломил его и вызвал острую боль, пронзившую череп.
Охранник вытолкнул его за дверь камеры в коридор. Драко хмурился, зажимая нос, пока его вели по тюрьме. Он не видел, куда идет, потому что его глаза слезились от боли. Если бы он был внимательнее, то понял бы, куда его ведут.
Охранник остановил Драко в коридоре перед неприметной дверью.
Драко усмехнулся, глядя на мужчину.
— Нам предстоит небольшая потасовка один на один? Могу ли я дать тебе сдачи?
Охранник ухмыльнулся в ответ.
— Не могу дождаться, когда увижу твое жалкое личико, когда ты не сможешь говорить и будешь только пускать слюни, — затем он ударил Драко тыльной стороной ладони, рассекая кожу на щеке.
Охранник открыл дверь и втолкнул Драко внутрь. Он споткнулся, но не упал, но резко втянул воздух от боли в легких.
— Драко!
Он сморгнул влагу с глаз и огляделся, осознав, что находится в комнате для свиданий.
Его взгляд медленно сфокусировался на двух фигурах по ту сторону стекла. У одного из них были рыжие волосы, но он был выше обычного. Драко не видел его раньше. Другой была Гермиона. У него перехватило дыхание.
— О, Мерлин, Драко! Что с тобой случилось? Ты в порядке? — спросила она дрожащим голосом, когда внимательно осмотрела его.
Он, спотыкаясь, подошел к стулу, пытаясь рассеять туман в голове. Вероятно, у него сотрясение мозга. Что она здесь делала? Он резко сел, отчего его снова пронзила боль. Он стиснул зубы, не позволяя ей этого увидеть.
— Я в порядке, — пробормотал он. — Лучше не бывает.
— Я знаю, когда ты лжешь, Малфой. И кровь, струящаяся по твоему лицу — важная подсказка. К тому же ты не дышишь глубоко, а это значит, что что-то не так, возможно, еще и ребра. Что у тебя с ребрами? Подойди поближе, дай мне тебя вылечить.
— Нет. Я в порядке.
Она закатила глаза.
— Малфой. Сейчас же.
Он неохотно встал и подошел к стеклу.
— Только ребра. Не хочу, чтобы они знали, что я исцелился.
— Кто это сделал?
— Э-э, охранники.
— Они били тебя?
— Ну а кто еще?
— Пожиратели смерти, Волан-де-морт, кто бы ни был рядом с тобой и Гарри раньше.
Услышав это, Чарли заинтересовался больше, чем просто вопросом, с какой стати Гермионе понадобилось исцелять этого придурка.
Драко пренебрежительно махнул рукой.
— О, они. Нет. На этот раз они сосредоточились на Гарри. Беллатриса выглядела так, будто хотела вырвать мне легкие, что они сейчас и чувствуют, но Темный Лорд не позволил ей.
— Что случилось? — тихо спросила она и, наконец, начала лечить его ребра.
Он резко втянул воздух, почувствовав, что давление на легкие ослабло.
— Я им не очень-то нравлюсь, помнишь? Я удивлен, что я так сильно избит. Меня разыскивают все: злобный пожиратель смерти, Малфой, высокомерный придурок. Хоть что-то из этого дошло? Они ничего не знают, не так ли? И Темный Лорд мертв, так что они не беспокоятся о возмездии за избиение своего человека номер один! — закричал он. Она вздрогнула. Он был зол на нее! Он не мог поверить, что может злиться на единственного человека, на которого никогда не хотел злиться, по которому он будет скучать, даже если у него не будет ни души.
Губы Гермионы задрожали. Он не должен позволять ей плакать только из-за того, что он вел себя как придурок.
— Гермиона, прости меня. Не надо, ладно? — он провел рукой по волосам. — Прости. Ты забываешь, каким все видят меня, — он взглянул на Чарли, затем снова на нее. — Как Гарри? Все в порядке?
Она покачала головой и, казалось, собралась с духом.
— А как насчет тебя? Что будет дальше?
Теперь он должен был сказать ей. И ему хотелось, чтобы этого не приходилось делать. Больше всего на свете он хотел убежать от нее и не рассказывать ей о своей судьбе. Ему было невыносимо видеть выражение ее лица. Должно быть, она догадалась или увидела это по его лицу. Она в ужасе прижала руку ко рту.
— Когда? — спросила она почти шепотом.
— Завтра. В полдень.
Она ахнула.
— Так скоро?
Он усмехнулся.
— Ты же знаешь Министерство. Им нравится делать вид, что они не такие уж неуклюжие идиоты. Хотят показать пример с меня. Разве ты не видишь заголовки в газетах? «Темный лорд убит, главный последователь задержан». Это именно то, чего они хотят.
— Это нелепо! Тебя бы здесь не было, если бы ты не остался в больнице с Гарри. Тебе следовало бы сейчас быть на своем острове, пить «Май Тай» и загорать на солнце, — она закрыла глаза, пытаясь делать глубокие вдохи. — Вместо этого ты застрял здесь, и, и… — когда она открыла их, Драко увидел, что сводило его с ума в этой девушке. Отрицание, свирепость и упорство.
— Нет, — решительно сказала она. — Этого не произойдет.
Он приподнял бровь.
— И что ты собираешься с этим делать? — Драко почти видел, как дым валит у нее из ушей, пока она лихорадочно соображала.
— Исправлю это, — она повернулась, чтобы уйти.
— Подожди, Гермиона, возможно, я вижу тебя в последний раз, — ему не хотелось это говорить, но он просто знал, что это правда.
— Нет, это не так.
Отказ.
— Серьезно, что ты на самом деле можешь сделать? Ничего. Ты одна против… что ж, все будут требовать этого.
— Но это неправильно.
— Ты же знаешь, что это так, — тихо сказал он. — Я виноват. И это никогда не изменится.
Гермиона подошла к нему с яростным, пугающим взглядом.
— Послушай меня, Драко Малфой. Ты этого не заслуживаешь. Я остановлю это. Это точно. Ты даже не представляешь, на что я способна.
И он полагал, что ай_free_dom понятия не имеет, на что она способна. Но он все еще не верил, что она сможет это остановить. Его приговор был вынесен много лет назад.
— Гермиона, — спокойно сказал он. — Я понимаю, что ты попытаешься. Но у тебя ничего не получится.
— Не говори так!
Он хотел вбить в нее немного здравого смысла.
— Прекрати! — закричал он. — Просто… прекрати, ладно? Я не против. Я смирился с этим. Тебе тоже нужно.
— Ты ошибаешься, — она повернулась и пошла прочь. — Пойдем, Чарли. Мне нужно поработать.
— Гермиона! — позвал Драко.
Она обернулась и бросила на него решительный взгляд «не связывайся со мной».
— Скоро увидимся, — и она ушла.
Драко захотелось свернуть ей шею, а потом ударить себя по голове. У него был шанс рассказать ей все, но она была слишком упряма, чтобы позволить ему это сделать. Он пнул стул, швырнул его в стену — дважды — и заорал во всю глотку от отчаяния. Примерно через пятнадцать минут он позвал охранника.
Он молчал всю дорогу до своей камеры. Он все испортил. Он не сказал ей. Когда его запихнули обратно в камеру, он вернулся на металлический поддон и снова свернулся калачиком. Но заснуть не смог. Все, о чем он мог думать, это о том, как она ушла. Даже не попрощавшись, на всякий случай.
ooo
Чарли пришлось бежать трусцой, чтобы не отстать от Гермионы. Когда он все-таки догнал ее, то схватил за руку и остановил.
Она резко обернулась, сверкая глазами.
— Гермиона, правильно ли я понимаю, что ты собираешься попытаться спасти Малфоя от Поцелуя?
— Да. Только я остановлю это, а не просто попытаюсь, — она повернулась, чтобы продолжить, но он все еще удерживал ее.
— Зачем тебе это делать? Он грязь. Он подонок. Он не стоит того воздуха, которым дышит.
— Чарли, у меня нет времени объяснять тебе свои действия. Я должна это прекратить. Поверь мне, я не сошла с ума. Если бы Гарри был в сознании, он был бы рядом со мной, — она высвободилась, и он последовал за ней к стойке регистрации.
Охранник посмотрел на нее и зевнул.
— Вам помочь, мисс Грейнджер?
— Да. Я хотела бы знать, кто вынес приговор Драко Малфою.
Охранник нахмурился.
— Этому пожирателю смерти? Убийце?
Гермиона раздраженно стиснула зубы.
— Да.
Он порылся в стопке бумаг, пока не нашел то, что искал.
— Следователь по имени Джозеф Стивенс.
— И где я могу его найти?
— Сейчас почти час ночи, мисс. Он, наверное, спит дома.
— И где это может быть?
— Я не знаю, а если бы и знал, то не сказал бы вам. Зачем он вам вообще нужен?
Гермиона сообразила быстро. Она прикусила губу и напустила на себя печальный вид. Она даже заставила свои глаза наполниться слезами.
— Драко Малфой убил моих родителей, — заикаясь, произнесла она.
— О, бедняжка. Он ведь убил много людей?
Гермиона только кивнула.
— Ну, я думаю, он живет в Суррее, но это все, что я знаю.
Гермиона снова кивнула, смахнув слезинку.
— Спасибо, — прошептала она и, взяв Чарли за руку, потянула его за собой.
Когда они остались одни, она сказала:
— Не могу поверить, что я использовала убийство своих родителей, чтобы получить то, чего хотела.
Когда они добрались до министерства, Гермиона направилась к стойке администратора. Она выудила часть адреса у трех разных сотрудников, которые, к сожалению, засиделись допоздна. Перед тем как трансгрессировать, Чарли снова попытался остановить ее.
— Гермиона, что именно ты планируешь делать?
— Поговорить с мистером Стивенсом.
— Это не может подождать до утра?
— Нет, — твердо сказала она.
— Я ведь не собираюсь переубеждать тебя, правда? — со вздохом спросил Чарли.
— Нет, — повторила она, улыбаясь. — Давай же.
ooo
Они аппарировали на нужную улицу и шли в тишине, пока не нашли дом под номером 425. Гермиона прошла по дорожке и позвонила в дверь. Через несколько минут она позвонила снова и начала колотить в дверь.
Чарли решил, что она сошла с ума. Другого объяснения не было. Пребывание Гарри в госпитале, война — все это сломало ее.
Наконец в доме зажегся свет, и Гермиона перестала стучать. Пожилой мужчина, чем-то напоминающий знаменитого зимнего старика, открыл дверь, выглядя довольно сердитым. Он был явно удивлен, увидев на крыльце молодую женщину с пышными волосами.
— Что вам нужно? — спросил он раздраженно.
— Мне нужно поговорить с вами о вашем заключенном, которому вы сегодня вынесли приговор.
Он недоверчиво уставился на нее.
— Уже почти два часа ночи! Это, конечно, могло подождать до завтра, мисс.
— Нет, не могло. Вы приговорили его к завтрашнему Поцелую. У нас нет времени ждать.
— А, тот самый Малфой? Его обвинения были очень серьезными, а приговор окончательным.
— Да, сэр. Пожалуйста, сэр. Я хочу поговорить с вами от его имени.
— Вы хотите его защитить?
— Я не могу оправдать то, что он сделал, но я могу рассказать вам то, что знаю.
Старик, казалось, задумался, скептически глядя на Гермиону и Чарли.
— Пожалуйста, сэр. Уделите мне полчаса вашего времени. Я думаю, что смогу предоставить вам достаточную причину, чтобы не выносить приговор. Это правильный поступок. Было бы неправильно продолжать.
— Это серьезное обвинение, мисс… — он замолчал, ожидая ее ответа.
— Гермиона Грейнджер, — сказала она, протягивая руку. — А это Чарли Уизли.
— Грейнджер? — переспросил мужчина. — Та самая Гермиона Грейнджер?
— Полагаю, да.
— Подруга Гарри Поттера?
— Это я.
— Что ж, мисс Грейнджер, я уделю вам полчаса своего времени. Пожалуйста, проходите.
Гермиона рассказала короткую версию истории за десять минут. Однако Стивенс задавал много вопросов, и они с Чарли пробыли там больше часа.
— Итак, мисс Грейнджер, подводя итог всему, что вы мне рассказали, мистер Малфой девять месяцев работал с Гарри Поттером, чтобы победить Сами-знаете-Кого, а вы им помогали, — кивнула Гермиона. — А мистер Малфой — изменившийся человек, который много раз рисковал своей жизнью ради мистера Поттера и тем самым доказывал, что не заслуживает Поцелуя, — она снова кивнула.
— Но, мисс Грейнджер, он все еще виновен во многих преступлениях, за которые полагается пожизненное заключение в Азкабане. И если кто-то совершает их слишком много, то это Поцелуй. Он когда-нибудь раскаивался?
— Он не раз говорил мне, что сожалеет о том, что убил моих родителей.
Стивенс был удивлен. Он не знал этой важной детали. Он медленно кивнул.
— Вы действительно верите, что он изменился.
— Я бы поставила на это целую библиотеку.
Чарли усмехнулся.
— Для нее это все, — предположил он.
— И какого вы ожидаете результата? Что ваш друг выйдет на свободу? Это маловероятно, вы должны это знать. Даже если я отменю приговор по делу о поцелуе, ему все равно грозит пожизненное заключение.
— Шаг за шагом. Мы разберемся с этим, когда понадобится. Сейчас я должна убедить вас, что забирать его душу неправильно.
Старик улыбнулся.
— Мистер Малфой знает, что за него борется такой сильный друг?
— Должен. Я сказала ему, что исправлю это, но он мне не поверил.
— В самом деле? И что конкретно вы предлагаете мне сделать?
— Поговорите с ним, мистер Стивенс. Сыворотка правды. Я знаю, он согласится принять это. Это сработает.
Он вздохнул.
— Что ж, мисс Грейнджер, мне нужно немного времени, чтобы подумать, — он встал.
Гермиона осталась сидеть.
— Но, сэр, у нас нет времени. Осталось меньше десяти часов. Боюсь, я не смогу уйти, пока не выясню что-то еще.
Стивенс улыбнулся, его глаза заблестели.
— Мисс Грейнджер, вам повезло, что я такой терпеливый. Ладно, завтра утром я первым делом увижусь с ним и дам ему сыворотку правды.
— Первым делом когда?
— Гермиона, — предупредил Чарли.
— Все в порядке, мистер Уизли. Она напоминает мне мою жену, а я люблю свою жену. Семь утра. Это достаточно рано?
— О, спасибо вам! — сказала она, безумно улыбаясь. — Спасибо, сэр. Я так счастлива! Я знаю, вы поступите правильно.
— Посмотрим. А теперь брысь — мне нужно немного поспать перед завтрашним днем.
— Конечно, спасибо! — Гермиона и Чарли ушли и вернулись в больницу. Все уже спали, но Джинни осталась снаружи палаты Гарри, чтобы дождаться Гермиону. Затем Чарли ушел, а затем и они оба вернулись в Нору.
Джинни пошевелилась, услышав шаги Гермионы в коридоре. Гермиона заглянула в палату Гарри. Он выглядел так же, как и раньше.
— Привет, — сонно сказала Джинни.
— О, Джинни! Я не знала, что ты проснулась, — она присела рядом со своей подругой.
— Ты его видела?
Гермиона кивнула, чувствуя, как усталость, страх и беспокойство разом скрутили ее желудок. Они, наконец, догнали ее, хотя она и пыталась убежать от них.
— Он… в порядке?
Она покачала головой, чувствуя, как на глаза наворачиваются горячие слезы.
— О, Гермиона, что случилось?
— Э-этот поцелуй, — заикаясь, выдавила она, прежде чем разразиться усталыми тихими рыданиями.
ooo
— Вставай, червяк!
Драко проснулся от резкой боли в боку. Он почувствовал, как снова хрустнули ребра. Он зарычал, открывая глаза и уставившись в землю. Наверняка он проспал всего несколько минут.
— Я сказал, вставай! — охранник хотел ударить его еще раз, но Драко уже порядком надоело, что его бьют, поэтому он остановил кулак мужчины и держал его неподвижно перед собой. Глаза охранника расширились от удивления, а Драко сел на плиту.
— О, сейчас ты это получишь, — усмехнулся мужчина.
— Почему? Я ничего не сделал, — сказал Драко, отпуская кулак мужчины.
Он злобно ухмыльнулся.
— Это не имеет значения, ты должен это знать. А теперь вставай, тебя ждет следователь.
Мозг Драко включился. Следователь? Почему? Он уже видел одного из них. Охранник грубо вытолкнул его из камеры и толкнул локтем в живот. Несмотря на его решимость хранить молчание, его затуманенный мозг не мог справиться с тем, что его избили так скоро после пробуждения. Он издал тихий стон, что заставило охранника торжествующе ухмыльнуться.
— А теперь двигайся, — охранник снова провел Драко через тюрьму в комнату для допросов. Он открыл дверь и втолкнул Драко внутрь. Он с трудом сдержался, чтобы не выплюнуть в этого человека какую-нибудь гадость. Если бы он не поклялся больше не убивать, то, скорее всего, забил бы этого человека до смерти голыми руками.
Обернувшись, Драко увидел старика, сидящего за столом. Драко узнал в нем человека, который накануне приговорил его к Поцелую Дементора.
Мужчина встал и протянул руку.
— Джозеф Стивенс. Мы познакомились вчера.
Драко настороженно посмотрел на протянутую руку, а затем осторожно пожал ее, ничего не сказав.
— А вы Драко Малфой, — ну, без шуток. Мужчина оглядел его с приятным блеском в глазах. Это заставило Драко нахмуриться еще больше. — У вас небольшой фан-клуб, мистер Малфой. И она производит много шума.
Осознание поразило его. Грейнджер. Он застонал и тяжело опустился напротив мужчины. Что же она натворила?
— Что с ней? — он спросил.
Мужчина усмехнулся.
— Она пришла ко мне домой прошлой ночью, почти в два часа, — глаза Драко расширились. — И она убедила меня встретиться с вами сегодня.
Драко покачал головой.
— Извините. Она очень импульсивна и своевольна.
— Ах, да. Так я и понял. Итак, я здесь. Мисс Грейнджер рассказала мне очень интересную историю, о которой я хотел бы поговорить с вами. Я верю, что она желает вашего окончательного освобождения, но, думаю, мы оба знаем, что это маловероятно.
Драко кивнул.
— Хорошо. Ее главная цель — добиться отмены приговора, который я вынес вчера, — он достал из папки несколько листов пергамента. — Это список вопросов, которые я хотел бы задать. Я дам вам сыворотку правды. Пожалуйста, ознакомьтесь с ними. Если возникнут какие-либо вопросы, на которые вы не хотели бы отвечать, дайте мне знать, и я оставлю вас наедине со своей судьбой, — он протянул Драко список.
Драко старался не отрывать взгляда от судьи. Он даже не взглянул на поставленные перед ним вопросы.
— Я отвечу на них, — сказал он.
Стивенс скептически посмотрел на него.
— Даже не взглянули?
— Я знаю, что я натворил. Давайте покончим с этим.
Следователь кивнул и забрал стопку вопросов. Он достал пузырек с прозрачной жидкостью и налил четыре капли в чашку с водой, стоявшую на столе.
— Все, что мы обсуждаем, остается между нами. Пейте до дна.
ooo
Следователь допрашивал Драко более двух часов. Он расспрашивал о детстве Драко, его родителях, пожирателях смерти, его деятельности на благо Темного лорда, о том, что заставило его изменить свое мнение. Хотя Драко не смог побороть действие сыворотки правды, он все еще сопротивлялся желанию рассказать ему, что произошло в ту ночь, когда он пришел в дом Гермионы. Но у него не было выбора, и поэтому третий человек узнал секреты, которые он скрывал от Гермионы. Затем он перешел к действиям Драко за последние два года. Что они делали с Гарри? Как Гермиона была вовлечена в это? Что произошло накануне, когда Волан-де-морт был уничтожен? Он спрашивал о его эмоциях, о его чувствах, обо всем. Он спрашивал о раскаянии.
Наконец Драко вышел из-под действия сыворотки. Он тепло улыбнулся ему.
— Итак, вы любите ее?
Драко застыл.
— Что?
— Мисс Грейнджер.
Драко моргнул, его сердце бешено заколотилось.
— Хм, ну, я… э… э-э… не знаю, что вам ответить.
— Это вопрос «да» или «нет», мистер Малфой. Подойдет и то, и другое.
Он провел рукой по своим золотистым волосам.
— Дело в том, сэр, что, поскольку я никогда не обсуждал это с… ней, я не решаюсь ответить вам сейчас. Мне кажется, что она должна услышать это раньше… ну, от кого угодно, — он посмотрел на старика, который, казалось, ждал его ответа. — Честно говоря, я не могу сказать. Я так думаю — нет, я так думаю — но в то же время я не доверяю своим чувствам или слову на букву «Л». Это совершенно чуждо мне.
— Понимаю. Вы собираетесь рассказать ей? Наряду со всем остальным, что вы должны ей сказать?
Драко беспокойно заерзал.
— Полагаю, это зависит от того, как она воспримет остальную информацию.
— Я надеюсь, вы не возражали, что я задал вам этот очень личный вопрос о мисс Грейнджер. Мне нужно было оценить, насколько вы готовы рассказать мне правду теперь, когда действие сыворотки прошло.
Драко кивнул.
— Я… надеюсь, мой ответ вас удовлетворил.
Мужчина улыбнулся и встал.
— Так и есть. Что ж, мистер Малфой. Спасибо. Я рад, что мисс Грейнджер обратилась ко мне. Я очень высоко ценю справедливость, честь и любовь. По моему мнению, было бы неправильно приводить приговор в исполнение. Я отложу поцелуй до разговора с мистером Поттером.
Драко моргнул.
— Простите?
— Никакого наказания для вас пока нет. Если мистер Поттер подтвердит вашу историю и укажет мне вескую причину не продлевать срок моего заключения, я уберу его. Но, боюсь, пожизненное заключение в Азкабане — единственное подходящее наказание.
Драко кивнул, подумав, что жить ему осталось недолго, учитывая, как с ним обошлись охранники.
— Что ж, спасибо, сэр.
Стивенс внимательно посмотрел Драко в лицо.
— Как с вами обращаются? Вы выглядите ужасно. У вас кровь из носа, длинный порез на щеке — вы ничего не хотите мне сказать?
Драко на самом деле не думал, что старик станет слушать или помогать — скорее всего, он сделает только хуже.
— Нет, сэр, — сказал он. Стивенс выглядел неубежденным. — Поверьте мне. То, что они сделали со мной, можно было бы расценить только как разминку с моим отцом.
Он понимающе кивнул.
— Ну что, мистер Малфой, вы хотели бы увидеть свой фан-клуб?
— Она здесь?
— О, конечно. Наверное, просто чтобы убедиться, что я сдержу свое слово, — сказал он, улыбаясь.
— Теперь я не смогу жить с ней.
— Почему вы так говорите?
— Она сказала мне, что сделает это, а я сказал ей, что она этого не сделает.
Мужчина усмехнулся.
— Она совсем другая, эта девушка. Никогда не стоит недооценивать женщину, у которой есть цель.
— Вы даже не представляете. Да, я с ней увижусь.
Стивенс открыл дверь и направился к выходу, но остановился и повернулся к Драко.
— Да, кстати, мистер Малфой. Я действительно задал вам этот вопрос под действием сыворотки, — он помолчал, и в его глазах мелькнул огонек. — Вы сказали «да», — затем, сверкнув глазами, он закрыл за собой дверь.
Драко усмехнулся.
Почти через две секунды дверь снова распахнулась, и что-то коричневое вбежало внутрь и чуть не сбило его с ног. Гермиона обвила руками его шею и крепко прижала к себе, заставив Драко поморщиться от боли. Он оттолкнул ее от себя, схватившись за бок.
Глаза Гермионы расширились.
— Только не это снова!
Он пожал плечами. Затем он заметил, что она пришла не одна.
— Привет, Рон.
— Малфой.
Гермиона тяжело вздохнула.
— Дай-ка я еще раз их исцелю. Когда это случилось?
— Это был тревожный звонок.
— То, как они здесь обращаются с заключенными, действительно ужасно. Честно говоря, можно подумать, что есть какие-то правила, запрещающие это.
— Я думаю, даже если бы они и были, для меня сделали бы особое исключение. Ой.
— Прости, — она закончила лечить ребра Драко и отступила на шаг. — Ну и как?
Драко глубоко вздохнул.
— Отлично. Спасибо.
Гермиона широко улыбнулась.
— Я же говорила тебе.
Драко закатил глаза.
— Да, поздравляю, — сказал он с сарказмом. — Твои беспримерные приставания и нытье снова дали тебе то, чего ты хотела.
Она надулась.
— Что, нет, «спасибо тебе, Гермиона, за то, что спасла мне жизнь»?
Он пристально посмотрел ей в глаза.
— Спасибо тебе, Гермиона.
От тона его голоса ее сердце сначала замерло, а затем бешено заколотилось.
Драко посмотрел на Рона.
— Что-нибудь новенькое с Гарри?
Он покачал головой.
— Они думают, что он скоро очнется. Он начинает приходить в себя. Ну, ты знаешь, реагирует на происходящее.
— Раздражители, Рон, — сказала Гермиона.
— Неважно.
Драко улыбнулся.
— Хорошо.
Тут дверь открылась, и в комнату вошел охранник и посмотрел на Рона и Гермиону. Улыбка Драко мгновенно сменилась недовольством. Охранник слишком долго не сводил взгляда с Гермионы. Драко встал между ними и повернулся к мужчине.
Охранник презрительно усмехнулся Драко, затем вытащил палочку.
— Шевелись, червяк, — плюнул он Драко в лицо. Драко посмотрел на него, но ничего не сказал.
Он повернулся к Гермионе.
— Позже.
Она кивнула, боясь того, что этот человек может сделать с Драко.
Оказавшись наедине в коридоре, охранник толкнул Драко палочкой в поясницу, там, где находились почки, вызвав тупую боль. Драко стиснул зубы, но ничего не сказал.
— Это твоя девушка?
Драко напрягся, и охранник заметил это.
— Она действительно хорошенькая. Как думаешь, ей понравится экскурсия по тюрьме?
Драко не поддался на провокацию. Он изо всех сил старался представить себе все способы, которыми он причинил бы боль этому человеку, если бы мог. И у него был богатый выбор. Когда охранник остановил его, Драко увидел, что они находятся в новой части тюрьмы, в которой он раньше не был. Комнаты пыток, догадался он.
Охранник открыл дверь и втолкнул Драко внутрь, а затем захлопнул ее. Драко огляделся. Это была другая камера, только она была немного лучше, чем его прежняя. Но совсем ненамного. Драко вздохнул и сел на плиту, проводя рукой по волосам. Ему нужно было поспать. Два часа изнурительных вопросов, о которых он даже не помнил, утомили его, к тому же он очень мало спал предыдущей ночью, которая постоянно прерывалась стреляющей болью.
Раздался стук в дверь, затем она открылась, впуская маленькую пожилую ведьму, которая, очевидно, была напугана до смерти. Она поколебалась, прежде чем закрыть дверь, зная, что они останутся наедине.
Она посмотрела на Драко, и страх проник в каждую клеточку ее тела. Казалось, она лишилась дара речи.
Драко вздохнул.
— Чем я могу вам помочь?
— Я… я здесь, чтобы… — она указала на его лицо.
— Что?
— Хм, ваш нос.
— Прекрасно, — медсестра не пошевелилась. — Я не причиню вам вреда, если это ваша проблема. Я не могу. Вы должны знать это, если работаете здесь.
— Да. Но… вы же…
— Пожалуйста, просто вылечите мне нос и уходите, — она застыла на месте. Драко закатил глаза и встал, сделав шаг в ее сторону.
Она направила палочку ему в лицо.
— Остановитесь! Сейчас же!
— Вы собираетесь это исправить или нет? — спросил он, начиная раздражаться.
— Да. Просто сядьте, ладно?
— Отлично, — он снова сел, и медсестра придвинулась к нему. Он сел на руки, чтобы еще раз показать женщине, что не желает ей зла. Медсестра, наконец, добралась до него и осмотрела его нос. Она была совсем не такой доброй и ласковой, как Гермиона, и ему пришлось прикусить губу от боли.
— Перелом, — объявила она.
— Вы думаете? — пробормотал он, нахмурившись.
Она пристально посмотрела на него и направила палочку ему на нос, пробормотала заклинание, и Драко почувствовал, как кости и хрящи встали на место.
— Вот, — она повернулась, чтобы уйти.
— Эй, подождите. Что насчет этого пореза? — спросил он, указывая на свою щеку.
— Только нос, — сказала она, насмешливо глядя на него.
— Отлично. Уходите, — прорычал он. Смех в глазах медсестры угас, и в них появился страх. Она выскочила за дверь.
Драко ощупал свой нос, чтобы убедиться, что он принял свою обычную форму. Для полной уверенности ему понадобится зеркало. Он вздохнул. Теперь он знал, какой была бы его жизнь, если бы его отпустили. Эта медсестра вела себя так, как вели бы себя все они. Испуганные, злобные и ненавидящие, и ему нечего было сказать в свою защиту. Он погрузился в беспокойный сон.
ooo