ooo
В течение следующих двух недель Гермиона почти не видела этих двоих парней. Она просыпалась после того, как они уже уходили из дома на тренировку, завтракала в одиночестве, а затем отправлялась на работу. Она работала в обычное рабочее время, а затем проводила четыре или пять дополнительных часов в библиотеке Министерства, готовясь к своему заданию. Затем она возвращалась в «Эйдж» и находила оставленную для нее еду. Гарри и Драко либо спали, либо были где-то далеко, она не знала. За две недели она видела Драко только один раз, уходя поздно ночью.
Во вторую пятницу у Гермионы в кабинете аврора появился неожиданный посетитель.
— Добрый день, мисс Грейнджер, — сказал мужчина с дружелюбным ирландским акцентом. Гермиона подняла глаза от своих бумаг, все еще слегка хмурясь от прочитанного.
— Симус! Привет, как дела? — спросила она, все еще несколько рассеянно.
— У меня все хорошо, спасибо. Итак, что ты думаешь о Гарри? Прошло две недели, и никто ничего не слышал.
Гермиона изобразила на лице беспокойство.
— Я правда волнуюсь. Просто надеюсь, что с ним все в порядке, где бы он ни был.
— Ходят слухи, что его схватили Пожиратели смерти.
— Нет! Это невозможно! Они бы злорадствовали и рассказывали всему волшебному миру, что он у них в руках. Или того хуже.
— Ну, в любом случае, это самая популярная теория. И как ты с этим справляешься?
Она снова заставила себя выглядеть расстроенной и взволнованной.
— Я не знаю, мы просто не знаем, что делать. Он не написал ни мне, ни Рону, ни даже Ордену. Все, что мы можем сделать, — это двигаться вперед. У нас сейчас нет причин для паники, и это никому бы не помогло.
Он покачал головой.
— Чувак, почему Поттер? Это нечестно.
— Нет, это не так, — Гермиона начала собирать свои вещи, чтобы уйти.
— Слушай, Гермиона, я тут подумал… Если у тебя нет планов на завтрашний вечер, не хотела бы ты, э-э, поужинать вместе?
Она была ошеломлена его вопросом и просто смотрела на него секунду или две, прежде чем взять себя в руки. Он приглашал ее на свидание? Что она должна была сделать? На самом деле, это не могло ничему повредить, не так ли? Я имею в виду, он был другом, и, конечно, это был просто дружеский ужин. Это не могло повредить.
— Звучит заманчиво, Симус. Дин тоже придет? — спросила она, надеясь понять, хочет ли он, чтобы ужин превратился в свидание. Они направились к лифту.
Он выглядел смущенным, одарив ее кривой улыбкой.
— Ну, э-э, нет, на самом деле я его не приглашал, но если ты хочешь, то могу.
— Нет, нет, поужинать с тобой — это чудесно. Во сколько?
— Э-э, в шесть?
— Отлично.
— Тогда, может, мне заехать за тобой домой?
Что ж, это звучит как свидание, подумала она.
— Нет, я планирую выйти на работу завтра. С уходом Гарри просто появилось много дополнительной работы, и я отстаю. Как насчет того, чтобы где-нибудь встретиться?
— Хорошо. В нескольких кварталах отсюда есть маггловское заведение, которое я давно хотел посетить. Как тебе такое предложение?
— Чудесно. Я и не знала, что ты питаешься в маггловских заведениях.
— Эй, если еда вкусная, меня не волнует, как она была приготовлена, — он тепло улыбнулся ей.
Она рассмеялась.
— В точку!
— Как насчет того, чтобы встретиться с тобой здесь и прогуляться до кафе? Раз уж я не уверен, как подсказать тебе, как его найти.
— Звучит заманчиво. Встретимся здесь, в вестибюле, в шесть?
Симус кивнул.
— Да. А, Гермиона? — они остановились. — Ты хочешь, чтобы это было свидание? — он наблюдал, как она никак не отреагировала, затем продолжил, довольно быстро, слова сыпались одно за другим. — Потому что именно это я и имел в виду, но если ты этого не хочешь, мы можем пойти как друзья, но если ты все-таки хочешь посмотреть, то я тоже за это, если хочешь.
Она улыбнулась.
— Симус, свидание — это прекрасно. Хотя я ничего не могу обещать. Я сейчас очень расстроена из-за того, что Гарри пропал, а от него нет вестей, и мне приходится иметь дело со всеми Уизли… Боюсь, я буду довольно скучной компанией.
— Чепуха, это невозможно, — сказал Симус, снова переводя дыхание. Она добралась до точки аппарации и остановилась. Он тоже остановился, улыбнулся, прежде чем попрощаться и трансгрессировать. Гермиона вздохнула и тоже исчезла с хлопком.
ооо
Гермиона не увидела Гарри или Драко в тот вечер и отправилась спать, чувствуя себя довольно одинокой. Приглашение Симуса на свидание было для нее полной неожиданностью. Они редко разговаривали, когда встречались на работе, просто приветливо махали друг другу рукой или улыбались, проходя мимо. Он был одним из соседей Гарри по комнате в Хогвартсе, приличным студентом и в целом хорошим гриффиндорцем. По какой-то причине просьба Симуса о свидании заставила ее почувствовать себя одинокой. Самое близкое, что она могла найти для отношений, — это знакомство на работе.
Но когда она по-настоящему задумалась об этом, то призналась себе, что за последний год или около того упустила много шансов, потому что была полна решимости помочь Гарри завершить его битву. Тогда она смогла преодолеть всю печаль и отчаяние, которые пришли с войной, и по-настоящему позволить себе жить. Для нее. Затем она вспомнила, что даже Гарри отказался ждать. Он женился на Джинни, не сказав об этом ни единой живой душе, но Малфой каким-то образом узнал, зная, что у него есть все шансы умереть до конца.
Или, скорее всего, в конце концов. Потому что, когда Гарри и Волан-де-морт сразятся, результат изменит мир. Единственный вопрос был в том, к добру это или к худу? Как она могла даже думать о романтике? Или — осмелится ли она даже подумать об этом — любви, когда в мире так много боли и страданий? Пожиратели смерти нападали и убивали по своей воле, как маглов, так и волшебников. Существовала ли на самом деле любовь в мире? Или это была просто тень любви, попытка вырваться из темноты хотя бы на мгновение? Она не была уверена, но чувствовала, что для нее на первом месте должны быть другие вещи. Это было частью того, чтобы быть другом Гарри Поттера. Другие могли жить в некотором подобии нормальной жизни, любя и смеясь, но ради него она должна была оставаться сильной и неизменной. Он не мог допустить, чтобы она переживала эмоции, как Лаванда Браун — губную помаду.
Гермиона приняла это и обрела покой — покой, который пришел от осознания того, что ее место в этом мире — рядом с Гарри. Она будет бороться за него и вместе с ним до самого конца. Затем, если они оба выживут, она начнет все сначала, соберет все по кусочкам и будет двигаться вперед, воплощая в жизнь свое видение.
Несмотря на воспоминания о своем друге и обо всем, что им пришлось пережить с тех пор, как они с Роном спасли ее от гигантского тролля в ванной, она все еще чувствовала себя одинокой. Все еще оставалась часть ее сердца, которой не хватало, которая никогда не была заполнена и не могла быть заполнена всеми друзьями в мире, или всеми книгами, или всеми знаниями, которые она могла получить. Она заснула, думая о пустоте, которая, казалось, только увеличивалась с течением времени.
ooo
На следующее утро Гермиона позволила себе пролежать в постели дольше обычного. Вчерашние мысли все еще давили ей на сердце. Она оделась и выглянула в окно. То, что она увидела, снова наполнило ее сердце радостью, и слезы навернулись на глаза, когда она посмотрела на открывшуюся перед ней сцену.
Солнце ярко освещало воду, и по ее поверхности были разбросаны десятки ярко раскрашенных парусников. Это был маленький проблеск мира, в котором не было ни Волан-де-морта, ни войны, ни пожирателей смерти, ни убивающих заклинаний, маленькое напоминание о том, что мир может быть прекрасен, даже несмотря на темноту. Свет всегда следует за тьмой. Мир переживет эту войну и снова будет дышать полной грудью. Она улыбнулась и подошла к шкафу, где хранились ее мантии, полученные от Малфоя. Слегка подпрыгнув, она решила надеть одну из них на свидание с Симусом. В конце концов, светило солнце, и мир был хорош.
Гермиона собрала свои вещи, которые собиралась взять с собой на работу, в сумку и, тихонько напевая, спустилась вниз, чтобы позавтракать перед уходом на работу. Гарри сидел за столом на кухне и оторвался от своих бумаг, когда она вошла.
— Гермиона, ух ты, классно выглядишь, — сказал он, улыбаясь.
Она ответила ему тем же.
— У меня сегодня свидание.
Глаза Гарри расширились от удивления и веселья.
— Правда? Свидание? С кем?
— С сотрудником Отдела магических игр и спорта, — Гарри продолжал с нетерпением ждать, когда назовет его имя. — Симусом, — наконец произнесла она, слегка улыбнувшись.
— Ух ты, я и понятия не имел, что ты ему нравишься.
— Ну, это часть моей работы — лучше узнавать своих коллег, — сказала она, подмигнув. — Просто выполняю свою работу.
— Так когда ты с ним встречаешься?
— Сегодня после работы, — сказала она, садясь и накладывая на тарелку яйца и другие блюда, приготовленные Гарри.
— Ты собираешься сегодня на работу? — спросил он.
— Да.
— Ну, в этом нет необходимости.
Она нахмурилась.
— Почему нет?
— Малфой подумал, что нам нужно взять выходной.
— О, — рассеянно произнесла она. — А где он вообще?
Гарри пожал плечами.
— Еще не спускался. Итак, Гермиона, чем ты хочешь заняться сегодня?
— Понятия не имею, у меня не было времени подумать об этом.
— Ты бы хотела путешествовать? Может быть, в какое-нибудь экзотическое место?
— Что ж, это звучит правда заманчиво, но…
— Замечательно! — воскликнул он. — Значит, Новая Зеландия!
Гермиона нахмурилась. — Но, Гарри, я не думала, что ты сможешь уехать отсюда!
— О нет, я не могу. Я останусь, — сказала она, быстро откусывая кусочек от своего блюда.
— Но… почему?
— О, ты пойдешь с Малфоем, — он инстинктивно пригнулся, уверенный, что она швырнет в него чем-нибудь — вилкой, миской, проклятием.
Когда он снова посмотрел на нее, она просто смотрела на него так, словно у него выросла дополнительная голова.
— Гермиона?
— Ни за что на свете я с ним никуда не пойду!
— Доброе утро вам двоим, — раздался его голос.
— Малфой, — сказал Гарри, откусывая еще кусочек.
— Ура! — взвизгнула Гермиона.
Малфой приподнял бровь, глядя на нее, и приготовил себе яичницу с тостом.
— У тебя проблемы с управлением гневом, Грейнджер? Тебе действительно нужна помощь в этом вопросе, — он, однако, заметил, что на ней была одна из его мантий. Ему это понравилось.
— Гарри говорит правду? Ты ожидаешь, что я сегодня же отправлюсь с тобой галопом через весь земной шар?
Он сел и заговорил так, словно комментировал погоду.
— Да. У меня встреча, и тебе нужно прийти.
— А у меня есть выбор? — спросила она.
Он пожал плечами.
— Да, конечно. Но очень важно, чтобы ты сопровождала меня. И я уверяю тебя, это будет намного интереснее, чем сидеть здесь весь день.
— Я могла бы пойти на работу.
— Или поехать со мной в Новую Зеландию.
— Я лучше умру, — сказала она, с шумом роняя столовые приборы на тарелку.
— Как хочешь, — сказал он, пожимая плечами. Он покончил с едой, не сказав больше ни слова. Гермиона ушла в свою комнату, хлопнув дверью.
После нескольких минут, проведенных в молчании, Гарри сказал:
— Все прошло хорошо, — затем он встал, чтобы вымыть свою тарелку.
— Как думаешь, она придет? — спросил Драко.
— Да. Дай ей немного времени, чтобы решить, что это то, чего она хочет, а не то, что ты заставляешь ее делать или просите ее сделать. Примерно десяти минут должно хватить.
— Мы уже были близки к этому.
— Тогда тебе лучше быть готовым к выходу.
Они услышали, как наверху хлопнула дверь, затем тяжелые шаги на лестнице.
— Хорошо, — сказала она. — Но мы уже уходим, — она вышла на улицу и подождала на парадной лестнице.
Драко улыбнулся Гарри.
— Ты молодец, — он вышел и присоединился к Гермионе.
— К сожалению, Грейнджер, мне придется взять тебя под руку, поскольку ты не знаешь, куда мы идем.
Она закатила глаза и протянула руку. Он убедился, что на самом деле не коснулся ее кожи, и аппарировал их.
ooo
Они приземлились на берегу моря, до захода солнца оставался примерно час. На мгновение Гермиона подумала, что Драко придумал какую-то дурацкую шутку — романтический закат? О чем он только думал?
— Грейнджер, пойдем со мной, пожалуйста, — она последовала за ним, испытывая отвращение к себе за то, что даже подумала, что он знает, как может выглядеть романтика.
Они шли по улице маленького прибрежного городка. Ей нравились магазины и улыбчивые люди, которые никуда не спешили. Некоторые даже махали им. Она посмотрела на Малфоя, чьи волосы теперь были черными.
— Ты выглядишь прилично, — сказал он.
— Мило, Малфой, это хорошее слово, — она ждала возражения, но его не последовало. — Мне нужно вернуться к шести.
— Почему?
— У меня свидание.
Он напрягся.
— Как мило. Кто этот счастливчик?
— Симус. Финниган. Ты помнишь его?
— Ирландец-гриффиндорец? Шатен, не слишком хорош в школе, особенно в Зельеварении?
— Да.
— Не-а, — она фыркнула. Он повел ее в ресторан с видом на море.
— У тебя здесь встреча? — спросила она.
— Да, — они сели за столик, и им дали меню. Гермиона бегло просмотрела его и остановилась на рыбном блюде. Малфой все еще смотрел себе блюдо — или нет? Возможно, он только притворялся, что смотрит. Как раз в этот момент вошла пара средних лет и направилась посидеть снаружи. Малфой внимательно наблюдал за ними. Когда Гермиона повернулась, чтобы посмотреть на них, она не увидела ничего особенно интересного, что могло бы заинтересовать его. Подошел официант и принял у них заказы.
— Это маггловское место, Малфой.
— Я знаю, Грейнджер. Но спасибо, что рассказала мне. Ты заметишь, что наш наряд не привлек нежелательного внимания. Он был зачарован, чтобы выглядеть как маггловская одежда. Я делаю все возможное, чтобы предвидеть проблемы и избегать их, — он сделал глоток воды и посмотрел в окно.
— С каких это пор ты что-то знаешь о магглах?
Он закатил глаза.
— Я знаю очень многое.
Она начинала расстраиваться. Он притащил ее сюда, настаивая на том, что хочет, чтобы она пришла, а теперь даже не хочет с ней разговаривать. Она скрестила руки на груди и сидела молча, погруженная в раздумья. Ее раздражало то, как мало его беспокоило молчание, и это напомнило ей об их поездке на тележке в Азкабан. Казалось, это было целую вечность назад. Наконец принесли еду, а они все еще не разговаривали.
Гермиона посмотрела на свое блюдо — почерневший кахаваи со спаржей в сливочном соусе с чесноком и картофелем с травами. Пахло восхитительно, и у нее слегка заурчало в животе, прежде чем она взялась за вилку. Первый кусочек был просто невероятным: рыба была сочной, сочной во вкусе и сочно-ароматной. Это был, безусловно, лучший ужин, который она ела за очень долгое время. Она посмотрела на Малфоя. Он наблюдал за ней с веселым выражением на лице. Он еще не приступил к еде.
Она нахмурилась и посмотрела на его блюдо — филе с брокколи и ямсом. Оно выглядело восхитительно.
— Ты будешь есть, Малфой?
Он ухмыльнулся.
— Конечно. Я просто наслаждаюсь, наблюдая, как ты ешь.
Она нахмурилась еще больше.
— Ладно, хватит. Ешь.
Он усмехнулся и откусил кусочек.
— Итак, Грейнджер, как дела на работе?
— А тебе-то какое дело? — огрызнулась она.
Он холодно посмотрел на нее.
— А мне — нет. У меня сложилось впечатление, что тебе не нравится тишина, поэтому я попытался тебя успокоить.
— Ну, теперь, когда мы заговорили, я поняла, что предпочитаю тишину.
Он снова усмехнулся. О, эта его черта приводила ее в бешенство. Он был таким самоуверенным и дерзким, что ей хотелось закричать от досады. Ее бесило, что он знал что-то, чего не знала она, а именно, почему они были здесь. Она считала, что должна играть какую-то роль, какая еще могла быть причина тащить ее через весь земной шар, чтобы поужинать с ним? Конечно же, не ради удовольствия побыть в ее обществе. Даже сквозь его надменную маску она видела, что на самом деле ему не доставляет удовольствия находиться рядом с ней.
Несколько минут прошло в напряженном молчании. Затем он заговорил снова.
— Моя работа продвигается очень хорошо, спасибо, что спросил.
Гермиона пристально посмотрела на него. Он слегка улыбался, тщательно пережевывая, прежде чем проглотить, как будто ему было наплевать на все на свете. Так много лиц, так много масок. Кто из них был настоящим Малфоем? Было ли на самом деле настоящее лицо, какая-то его часть, которая была настоящей? Он хотя бы знал, какой именно? Сейчас у него были черные как смоль волосы, из-за которых он выглядел пугающе бледным, почти болезненным.
— Почему у тебя черные волосы? — спросила она.
— Знаешь, здесь я тоже в розыске. Я практически везде в розыске. Но они всегда ищут мою фирменную прическу Малфоя. Там, в Англии, простое изменение цвета волос и глаз не обмануло бы того, кто действительно меня искал, но здесь этого достаточно.
Гермиона заглянула ему в глаза и нахмурилась.
— Они голубые, — сказала она.
— Очень хорошо, ай_free_dom — саркастически заметил он. — Звездные наблюдения.
— Но разве они не всегда такие?
Драко в притворном ужасе прижал руку к груди.
— О, Грейнджер, ты не знаешь, какого цвета у меня глаза? Мне больно! — затем он перестал притворяться и небрежно откусил еще кусочек стейка, показывая ей, что ему действительно наплевать на ее невнимательность.
Гермиона нахмурилась и откусила еще кусочек от своего блюда, но не могла не задаться вопросом, какого же они были цвета на самом деле. Она попыталась вспомнить время, когда она смотрела в них, и за то время, что он был в Азкабане, таких случаев было множество, но она не могла полностью передать цвет его глаз. Все, что она помнила — это бурлящие эмоции — страх, гнев, ненависть, предвкушение — которые она видела в них. Даже в тот единственный раз, когда он позволил ей заглянуть ему в глаза, она не смогла вспомнить их цвет.
— Как рыба? — Гермиона отвлеклась от своих мыслей, когда Драко протянул руку, чтобы взять кусочек с ее тарелки. Она ткнула вилкой в его ладонь, не заботясь о том, чтобы сделать это аккуратно. — Ой! — сказал он, убирая руку и хмуро глядя на нее.
— Ешь свое.
— Тсс, тсс, Грейнджер, в конце концов, я плачу за этот ужин. И если я захочу попробовать твою еду, я это сделаю, — он снова протянул руку, и на этот раз Гермиона позволила ему взять кусочек рыбы с ее тарелки, хотя и бросила на него безжалостный взгляд, который давал понять, что ей это не нравится. Он положил кусочек в рот и, пережевывая, сосредоточился на вкусе рыбы. — Вкусно, даже лучше, чем у меня. Полагаю, ты выиграла ужин, Грейнджер.
Она закатила глаза.
— Выиграла ужин?
— Да. Твой выбор лучше, чем мой. Не хотела бы ты попробовать мое блюдо и высказать свое мнение? В конце концов, ты всегда так охотно им делилась.
Гермиона действительно хотела попробовать его стейк. Это было самое дорогое блюдо в меню, так что оно наверняка было вкусным, и ей с трудом верилось, что рыба у нее вкуснее. Но она не хотела есть с его тарелки. Это было слишком знакомо.
— Да, пожалуйста, отрежь кусочек и дай мне.
Он вопросительно посмотрел на нее, но подчинился. Он протянул ей свою вилку, и она взяла кусочек мяса и положила его на свою тарелку, затем вернула ему вилку. Она наколола мясо и отправила его в рот. Это было превосходно: идеально приправленное, идеально приготовленное, идеально вкусное блюдо. Она была без ума от филе, которое, безусловно, было лучшим выбором.
— Ну что? — спросил он.
— Твоя еда вкуснее.
Он улыбнулся, и это была почти настоящая улыбка.
— И снова мы расходимся во мнениях.
— Так и должно быть, нет? — отрезала она.
Драко вздохнул, он хотел покончить с этим ужином как можно быстрее.
— Итак, Грейнджер. Расскажи мне что-нибудь о себе.
— Например, что?
— Я не знаю, что-нибудь, чего я не знаю.
— Ты ничего обо мне не знаешь.
Драко чуть было не поправил ее, но это обнажило бы ту часть его души, которой он не был готов поделиться. Возможно, он никогда этого не захочет, но рано или поздно ему придется.
— Тогда, пожалуйста, — любезно произнес он. — Просвети меня.
— Что бы ты хотел узнать?
— Я не знаю, что-то в этом роде. Что-нибудь. Выбирай сама.
— Моя любимая книга — «Гордость и предубеждение» Джейн Остин.
Он закатил глаза.
— Чудесно. Очень познавательно.
— А какая твоя?
— Почему ты думаешь, что я люблю книги?
— Потому что ты всегда читаешь, когда не занимаешься другими делами.
— На самом деле, у меня нет ни одной книги.
— Как у тебя может не быть любимой?
Он пожал плечами.
— Не знаю, я просто не понимаю. Но если ты настаиваешь, мне нравятся книги о Темных искусствах, темных волшебниках и о том, как хороших парней втаптывают в грязь.
Гермиона посмотрела на него и решила больше не разговаривать с ним до конца дня.
Драко, не зная о решении Гермионы, снова обратился к ней.
— Итак, сегодня у тебя первое свидание с Финниганом?
Гермиона тут же забыла о своем тридцатисекундном решении, так как ее терпение лопнуло.
— Это не твое дело, — огрызнулась она. — Когда у тебя вообще назначена встреча? Я хочу уйти.
— Боже, но ты выглядишь прелестно, когда злишься, — сказал он без намека на веселье в голосе, только с раздражением, которое, к своему удивлению, обнаружил. Она продолжала сверлить его взглядом, не в силах проглотить ни кусочка.
— Гермиона, я просто пытаюсь поддержать приятную беседу, а ты делаешь все, что угодно, только не это.
У нее чуть челюсть не отвисла, когда она услышала, что он назвал ее по имени, но она сохранила самообладание.
— Приятную? — она выдавила из себя смешок. — С тобой? Ты бы не узнал, как выглядит приятная беседа, даже если бы она проходила по этому залу с мигающей гигантской надписью «Это приятная беседа!». Ты хотя бы понимаешь, что это значит? Потому что, если это твоя попытка, то мне действительно интересно.
Его глаза вспыхнули. Она ухмыльнулась, радуясь, что наконец-то смогла вывести его из себя и стереть это высокомерное выражение с его лица.
— Да, я знаю, что такое приятное, хотя, честно говоря, я гораздо больше знаком с неприятным. Например, как сейчас.
— Ты невыносим.
— И тут я подумал, что мы начинаем ладить, — сказал он, едва сдерживая ярость, чтобы не сорваться с места и не накричать на нее.
— Ладим? С тобой? Я бы предпочла, чтобы меня насильно скормили какому-нибудь психопату. Ты злой, бесхребетный, пустой человек, Малфой, — прошипела она.
Он не смог бы сдержать свой язык, когда заговорил бы в следующий раз.
— А ты — заносчивая, плаксивая, избалованная маленькая девочка, которая думает, что она лучше всех, потому что все время утыкалась носом в книгу. Поттер и Уизел всегда потакают твоим желаниям, не так ли? Так знай же: я никогда этого не сделаю. Так что заткнись уже и перестань ныть о том, какой я злой или несправедливый. Я мог бы быть намного хуже.
Взгляд, который Гермиона бросила на своего спутника по ужину, заставил бы Гарри и Рона умолять ее о прощении, но Драко выглядел просто скучающим.
— Я ухожу, — выплюнула она, швырнула салфетку на стол и встала, чтобы пройти мимо него. Он потянулся и схватил ее за руку.
— Пока нет, — отрезал он и с силой усадил ее обратно на стул, хотя и очень осторожно, чтобы не причинить ей боль.
Гермиона кипела. Она хотела причинить ему боль, очень сильно и неоднократно. Но как? Она оглядела зал в поисках вдохновения. Ее взгляд упал на стойку с вином, затем на официанта. Она начала ехидно улыбаться. Драко не понравилось выражение ее глаз.
— Я вернусь, — сказал он, вставая. Она проигнорировала его, когда он отошел от их столика, но повернулась, чтобы посмотреть, как он выходит на улицу к паре, которая вошла ранее. Она попыталась расслышать, о чем они говорили, но он с легкостью пресек ее попытки. Она могла только наблюдать, и то, что она увидела, заставило ее чуть не упасть со стула.
оооДрако медленно вышел на улицу, стараясь успокоиться, прежде чем заговорить. Когда его дыхание достаточно выровнялось, он подошел к мужчине и женщине, которые вошли вскоре после него и Гермионы.
— Здравствуйте! — сказал Драко, искренне улыбаясь. Женщина встала и нежно обняла его, мужчина пожал ему руку.
— Драко, — сказала женщина, — как дела?
— Я… в порядке. А вы?
— Теперь, когда мы увидели Гермиону, стало намного лучше.
Драко провел рукой по волосам.
— Насчет этого, я прошу прощения за то, что говорил с ней так резко. Мы с ней… ну, я думаю, очевидно, что мы не очень ладим.
— Я думаю, это еще мягко сказано, — сказал мужчина, тепло улыбаясь.
— Как она? — спросила женщина.
— Если не считать того, что она по-королевски расстроена тем, что находится здесь со мной, с ней все в порядке. Простите, что я не смог заставить ее рассказать больше о своей жизни. Я не слишком хорош в светской беседе.
— Все в порядке, сынок, — сказала женщина, — мы понимаем.
— Как продвигается план? — спросил мужчина.
— Все идет по графику. Хотя еще очень рано. Есть много вещей, которые могут пойти не так, но я уверен, что мы сможем справиться с ними и достичь нашей цели.
— Расскажи нам побольше о Гермионе, пожалуйста.
Драко подсел к парочке.
— Она по-прежнему работает в министерстве, и я слышал, что она очень хороша в своем деле. Она может приготовить вкусный омлет, она по-прежнему с увлечением читает и по-прежнему отдается всему, за что берется, с полной отдачей. Она рада помогать Гарри, но не ценит тот факт, что помогает и мне. Она скучает по Рону и Джинни и хотела бы, чтобы они тоже знали о нашем плане.
— А у нее сегодня вечером свидание? — спросила женщина.
— Да, по-видимому.
— И что ты при этом чувствуешь? — спросила она.
Он сжал челюсти, стиснул зубы и сжал губы в тонкую линию.
— Мне правда все равно.
— Что ж, я убежден, — сказал мужчина, ухмыляясь.
— Ты любишь ее? — спросила женщина.
Драко пришлось тряхнуть головой, чтобы избавиться от наваждения.
— Простите, что вы сказали?
— Ты любишь ее? — повторила она.
Услышав повторный вопрос, он пришел к выводу, что на самом деле не он теряет слух, а женщина, сидящая напротив него, сошла с ума.
— Извините, но я люблю ее? Вы с ума сошли? Как вы вообще можете спрашивать об этом? Вы слышали нас!
Она улыбнулась той раздражающей улыбкой, на которую способна только мать:
— Да, это так.
Драко вздохнул и обхватил голову руками.
— Как я могу любить ее? Я даже не знаю, что такое любовь, я даже не знаю, кто она такая.
— Правда требует времени, Драко.
— Правда, — он усмехнулся. — Правда заставит ее возненавидеть меня еще больше, чем она уже ненавидит.
— Но она простит тебя, — сказала женщина, нежно положив ладонь на его испачканную руку.
Он снова рассеянно провел рукой по волосам.
— Я не знаю, она такая упрямая. Она такая злая, я не думаю, что она сможет простить меня. Может быть, через тридцать лет… — он представил, как она стучится в дверь его маленького коттеджа на острове, с тортом в руке, широкой улыбкой на лице… кольцом на пальце, с детьми на руках… — Но в ней есть огонь. Она абсолютно… — что? Было ли какое-нибудь одно слово, которое можно было бы использовать, чтобы описать ее? Он покачал головой. Нет, их нужно было много. — В ней есть все.
Мужчина рассмеялся.
— Это Гермиона, все верно.
— Пожалуйста, будь терпелив с ней, — взмолилась женщина.
— Я так и сделаю. А теперь, если вы не возражаете, не могли бы вы попросить ее сделать то же самое? — пара рассмеялась. — Что ж, мне пора возвращаться, — сказал он, страшась того момента, когда он покинет этих двух людей и вернется в суровый мир реальности. — Вы хотели бы продолжить слушать нас? Может быть, она будет более открытой.
— Пожалуйста, — сказала женщина. Она встала, чтобы обнять его еще раз. — И Драко, ты знаешь, что мы тебя любим.
Он снова улыбнулся, той самой искренней улыбкой, которую приберегал только для них. Он кивнул и повернулся, чтобы вернуться. Он чувствовал себя на вершине блаженства, когда медленно шел к столу, на сердце, с которым он познакомился совсем недавно, было легче, чем когда-либо.
Гермиона сидела за их столиком, выглядя чересчур довольной собой и слегка взволнованной. Драко сразу насторожился. Он сел, настороженно наблюдая за ней.
Она улыбнулась, улыбка была слишком натянутой, чтобы быть искренней, и сказала:
— Привет. Добро пожаловать обратно, — в ее тоне было что-то холодное, как лед. Он вздрогнул. — Это была твоя встреча? — спросила она, снова слишком натянуто, чтобы быть искренней. Он кивнул, каждый нерв в его теле требовал избавления от мучительного ожидания удара молотка. — Я заказала десерт.
Он выдохнул и чуть не рассмеялся от облегчения.
— О, все в порядке.
— Для всех в ресторане, — смех Драко замер у него в горле, и он уставился на нее. — И по бутылке вина на каждый столик, — у него отвисла челюсть. — И две для нас. Мерлин знает, что мне нужно выпить, и я не хочу ни с кем делиться, — она улыбнулась ему с нескрываемым отвращением и принялась за свой десерт — пышный шоколадный торт со сливочной помадкой и малиной. Она заказала ему печенье с шоколадной крошкой и капелькой крема сверху.
Драко едва мог говорить.
— Почему? Как?
Она помахала рукой, как ни в чем не бывало.
— О, не благодари меня, Малфой. Я знаю, ты можешь себе это позволить, — она с удовольствием продолжила есть десерт, смакуя каждый кусочек, чтобы доставить удовольствие.
Драко посмотрел на свое печенье. Часть его хотела протянуть руку и обнять ее за шею, выбросив весь свой план из головы. Другая его часть грозилась расхохотаться. Он улыбнулся, глядя на печенье и жалкую порцию крема на нем.
— Молодец, Грейнджер, — сказал он, взял вилку, зачерпнул с печенья весь крем и отправил его в рот.
Гермиона наблюдала за ним, и возбуждение от этого поступка постепенно спадало. Он просто улыбнулся, и… это был своего рода комплимент? Она ожидала, что он закричит и устроит сцену, но вместо этого он просто сидел, явно наслаждаясь своим печеньем. Она покачала головой.
— Ты… такой странный, Малфой. И сбиваешь с толку.
— Спасибо, — сказал он, доедая печенье. Оно было не очень большим.
Она наблюдала, как он положил вилку на десертную тарелку и потянулся за вином. Он налил себе, затем наполнил и ее бокал.
— Спасибо, — сказал он и медленно отпил из своего бокала.
— Малфой. Те люди, что были там, — ты действительно выглядел счастливым, или довольным, или что там еще нужно, чтобы заставить тебя улыбаться. Это сильно нарушило мой идеальный образ тебя.
— Прости за это.
Она усмехнулась.
— Кто они?
— А почему я должен тебе говорить?
— Они определенно не были твоими родителями, — сказала она, надеясь, что сможет вытянуть из него хоть какую-то информацию, что до сих пор ей совершенно не удавалось.
Вместо этого Драко снова стал тем ворчливым человеком, каким был до встречи.
— Позволь мне высказаться предельно ясно. Никогда больше не говори о моих родителях, поняла? — он не кричал на нее, но его тон был таким твердым, таким отрывистым, что ей показалось, будто он вспарывает ей живот и разрезает его на части у нее на глазах. Она боялась его, прямо сейчас, в этот момент. Только в повозке, направляющейся в Азкабан, она боялась его раньше, и в обоих случаях она упоминала его семью. — Ты поняла? — спросил он сквозь стиснутые зубы.
Она кивнула, чувствуя, что слезы вот-вот хлынут из ее глаз.
Затем его гнев испарился так же быстро, как и появился.
— Мне не нравится говорить о них. И мне не нравится кричать на тебя, — она настороженно посмотрела на него, когда он сделал еще один глоток из своего бокала. Затем она поняла, что он извинился таким извращенным способом, на который был способен только он сам. Парень, сидевший напротив, поразил ее воображение.
— Ты закончила? — спокойно спросил он, глядя на ее недоеденный пирог.
— Да, — тихо ответила она.
Драко жестом попросил официанта принести счет. Когда он увидел его, то чуть не упал со стула.
ооо
— Тысяча двести фунтов?! — воскликнул он, как только они оказались за дверью. — Тысяча двести? Какое вино ты заказала? — сказать, что он был в ярости, было бы преуменьшением. В голове у него так сильно стучало от ярости, что перед глазами все поплыло.
— Только самое лучшее, — сказала она, изображая замешательство. — Ты уже выпил бокал. Разве это не вкусно?
— Лучше бы это было самое лучшее вино в мире, — пробормотал он. В гробовом молчании они прошли через деревню и вышли из нее, спустившись к воде, где трансгрессировали.
Они прибыли как раз вовремя, чтобы увидеть, как солнце исчезает за горизонтом. Гермиона ахнула.
— О, это прекрасно, — сказала она. Небо было раскрашено яркими красками — розовыми, пурпурными, голубыми, оранжевыми — и лучи солнца пробивались сквозь облака.
Гермиона села на песок, чтобы понаблюдать за сменой цветов и облаков. Драко съежился, увидев, что дорогая мантия, которую он купил для нее, помялась и испачкалась от ее действий. Ему пришлось напомнить себе, что он купил их для нее, и если она хочет их испортить, это ее право. Но жилка на его шее все еще слегка подергивалась, когда он наблюдал за ней.
— В самом деле, кто они? — раздался ее тихий голос, едва слышный из-за ровного шума волн.
Драко открыл бутылку вина, которую прихватил из ресторана, и сел рядом с ней, гораздо ближе, чем когда-либо прежде, без всякой угрозы. Гермиона подозрительно посмотрела на него, но он сделал всего несколько глотков прямо из бутылки. Затем он сделал еще несколько глотков, затем еще несколько. Может быть, он сможет смыть с себя все плохое, что когда-либо делал.
— Люди, о которых я забочусь.
— Тебе не все равно? — спросила она и тут же пожалела об этом.
Он вздохнул, глядя на воду.
— Грейнджер, это действительно начинает меня утомлять. Я человек, хотя в большинстве случаев так не кажется, — еще один глоток, бутылка была почти наполовину пуста — или была наполовину полна? — Да, я могу заботиться. Возможно, я даже могу любить… — его голос затих, когда он невидящим взглядом уставился на бескрайние просторы перед собой — просторы воды и воздуха. Две вещи, необходимые для жизни. Что вообще такое жизнь? Жил ли он? Тонул ли он в ней? Он составил краткий список всех, кого когда-либо любил в своей жизни. На нем было два имени, и они принадлежали паре, с которой он познакомился в тот вечер.
— Хотя это не то, в чем я силен, и у меня нет никакого опыта. Или даже не хочу, на самом деле, но, по правде говоря, есть разные виды любви, и я могу чувствовать по крайней мере один из них. Но тот, другой… Я совершенно уверен, что для меня это невозможно, — он сделал еще один глоток вина и уставился на горлышко бутылки. — Я собираюсь напиться, — сказал он, бросая бутылку обратно. Но жидкость не попала ему в рот, и, открыв глаза, он обнаружил, что больше не держит бутылку.
Она была в руках Гермионы.
— Нет, — сказала она, как будто этого было достаточно, чтобы убедить его в том, что ее идея была лучшей. Он в пьяном ужасе наблюдал, как она вылила остатки из бутылки в океан.
— Эй! — почти прокричал он. — Я заплатил за это тысячу двести фунтов!
— Ну что ж, — сказала она. — Алкоголь разрушает мозг. И замедляет рефлексы. И делает тебя толстым.
— Это не так, — запротестовал он, когда она протянула ему пустую бутылку. Он заглянул в нее еще раз, там действительно ничего не было. Драко почувствовал то странное оцепенение, которое возникает, когда выпиваешь слишком много, и решил, что это, должно быть, действительно разрушает его мозг. — О, Грейнджер, с тобой не весело.
— Если это то, что ты называешь весельем, то мне не жаль. Пожалуйста, мы можем идти?
— Прекрасно, — сказал он, пытаясь встать. За каких-то пять минут он выпил больше половины бутылки вина. Стоять больше не получалось само собой. Он немного пошатнулся и направился к ней, затем упал на колени, когда в него что-то ударило. — Мама, — пробормотал он.
Гермиона закатила глаза и помогла ему встать. Затем она взяла его за руки и трансгрессировала их обоих обратно в Англию.
Когда знакомое вращение прекратилось, они обнаружили, что стоят на крыльце дома Малфоев. Драко не мог понять, что они на самом деле перестали вращаться.
— Ух ты, — сказал он, пытаясь удержаться на дверном косяке. Он сделал мысленную пометку, что выпивка, нахождение в состоянии алкогольного опьянения или попытка напиться плохо сочетаются с аппарированием.
Гермиона силой затащила Драко в дом. Гарри был в гостиной.
— Малфой пьян, — сказала она.
— Нет! — воскликнул он, вырывая свою руку из ее хватки и тут же натыкаясь на стену. — Ой, я слишком исправился. Больше этого не повторится.
— Драко, сейчас только два часа дня. Правда, у тебя проблема, — пошутил Гарри.
— Я не пью, — заныл он, — я выпил только…
— Половину бутылки! — воскликнула Гермиона.
— Это было действительно вкусно!
Драко, спотыкаясь, прошел на кухню и порылся в шкафчиках. Гарри и Гермиона услышали, как он воскликнул:
— А-а-а!
— Ну и как тебе Новая Зеландия? — спросил ее Гарри.
— Прекрасно. Поездка? Ужасно.
— Почему?
— Он.
Драко вернулся в гостиную, теперь уже совершенно трезвый.
— Гермиона заставила меня потратить тысячу двести фунтов, потому что она злая и язвительная особа. Все в ресторане получили вино и десерт благодаря мне.
— Ой, — сказал Гарри, улыбаясь Гермионе. — Итак, как прошла встреча? — спросил он, взглянув на Драко.
— Отлично. Все было прекрасно. Все в порядке.
— Прекрасно, — нетерпеливо сказала Гермиона. — Тогда я ухожу.
Драко развернулся к ней лицом.
— У тебя свидание только в шесть! — сказал он, сделав ударение на слове «свидание».
— Сначала я заеду на работу, — сказала она, одарив его ослепительной улыбкой.
— Я дал тебе выходной! — в его голосе снова зазвучал гнев.
— Делай, что хочешь. Поскольку первая половина дня прошла совсем не так, я собираюсь провести остаток дня с удовольствием, находясь где угодно, только не здесь, — она одарила его самодовольной ухмылкой и вышла через парадную дверь. Через несколько секунд они услышали характерный звук аппарирования.
Драко рухнул на диван, тяжело вздыхая, чувствуя себя так, словно целый день сражался с пожирателями смерти или с опытным легилиментом.
— Как они? — спросил Гарри.
— Они были великолепны. Мы с Гермионой ругались, как обычно.
— Они слышали? — спросил я.
— Конечно. Я извинился, но мне все равно было неловко делать это перед ними.
— Я уверен, они поняли, — сказал Гарри.
— Похоже, что поняли.
Тишина.
— Ты все еще собираешься ждать?
— Конечно. Ты это знаешь.
Гарри вздохнул и встал.
— Да, я знаю, таков твой план. Хочешь дуэль?
Драко посмотрел на темноволосого парня.
— Почему никто не хочет взять выходной? — Гарри ничего не сказал, только усмехнулся. — Да, хорошо, пойдем, — он встал и последовал за Гарри на улицу.
ооо